Как стяжать страх Господень?

Лет тридцать тому назад мне довелось непреднамеренно подслушать разговор одного сельского батюшки с молодым прихожанином, на тот момент студентом известного московского вуза. Темой их беседы стала евангельская притча о блудном сыне.

Не знаю в какую минуту, но течение разговора повернуло в сторону рассуждения о страхе Господнем. Студент изрек, что отец принял блудного сына, как и Бог принимает всякого раскаявшегося грешника по Своей любви. И тут пастырь отметил, что сын ведь испросил часть имения у родителя, потому что и не любил, и не боялся его. А в те времена глава семейства имел полную власть над домочадцами. Он мог даже и убить сына без последствий. И за непочтение к родителям имелось и жестокое общественное наказание: «Если у кого будет сын буйный и непокорный, не повинующийся голосу отца своего и голосу матери своей, и они наказывали его, но он не слушает их, – то отец его и мать его пусть возьмут его и приведут его к старейшинам города своего и к воротам своего местопребывания и скажут старейшинам города своего: “сей сын наш буен и непокорен, не слушает слов наших, мот и пьяница”; тогда все жители города его пусть побьют его камнями до смерти; и так истреби зло из среды себя, и все Израильтяне услышат и убоятся» (Втор. 21:18–21).

Однако от мнимого бесстрашия блудный сын не приобрел ничего, а только довел себя до крайней степени нужды. Так и любой человек, не боящийся Бога, разрушает свою жизнь и закрывает пути к спасению. Чтобы научиться любить Творца и добраться до Царства Божия, сперва необходимо обрести страх Господень, отметил батюшка. Дабы понять это, нам надо обратиться к Священному Писанию и учению святых отцов.

В Библии неоднократно говорится о страхе Божием или страхе Господнем. Например: «И сказал Моисей народу: не бойтесь; Бог пришел, чтобы испытать вас и чтобы страх Его был пред лицем вашим, дабы вы не грешили» (Исх. 20:20); «И сказал я: нехорошо вы делаете. Не в страхе ли Бога нашего должны ходить вы, дабы избегнуть поношения от народов, врагов наших?» (Неем. 5:9); «Служите Господу со страхом и радуйтесь с трепетом» (Пс. 2:11).

Православное богословие, ориентируясь на Священное Писание и Священное Предание, различает два вида страха Божия.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Кто исполняет волю Божию из-за страха мук, тот… еще новоначальный. Другой же исполняет волю Божию из-за самой любви к Богу… Эта любовь приводит его в совершенный страх, потому что такой страшится и соблюдает верность воле Божией не для того, чтобы избегнуть муки, но потому, что, вкусив самой сладости пребывания с Богом, боится отпасть, боится лишиться ее».

Богослов и философ Сергий Фудель вслед за святителем также различает новоначальный и совершенный страх Божий. В книге «Путь отцов» он отмечает, что «вера рождает божественный страх. Все святые отцы считают, что именно возникновение в человеке страха Божия есть признак, что он начал истинно осуществлять в своей жизни обретенную веру. Только с его возникновения начинается воинствование человека в его борьбе за совершенную любовь.

Если бы человек сразу бы достигал совершенства любви к Богу, то страх потерять ее, страх огорчить любовь Любимого, был бы единым и единственным страхом, то есть по существу своему все тою же любовью – одним из лучей ее многоцветного спектра. Боязнь огорчить любовь – есть та же любовь. Но на пути к совершенству любви человек должен пройти большой путь, на котором много будет еще несовершенных чувств и расчетов, связанных с его отношением к Богу. В этот период, помимо начала или предощущения чистой любви, в нем живет и другая побудительная причина исполнять волю Божию: страх вечного наказания за неисполнение этой воли, за неисполнение заповедей. Это есть очистительный этап пути, его нельзя миновать».

Новомученик и профессор Московской духовной академии Иоанн Попов прямо говорит о низшем (новоначальном) страхе и высшем, сопряженном с любовью ко Господу: «Чувство возвышенного и, в частности, чувство благоговения к Богу есть чувство сложное. В его состав входит или страх, или любовь. На первых ступенях развития в религиозном чувстве господствует элемент страха; по мере же поступательного движения вперед страх ослабляется и, наконец, сменяется любовью». 

Конечно, новоначальный страх Господень все равно остается страхом. Но оказывается, что и его получить сложно. Всегда находится нечто, что отделяет нас от него. Человек предпочитает страшиться чего угодно, но не Творца видимого и невидимого.

У британского поэта «озерной школы» С. Т. Кольриджа в «Болезнях сна» находятся жуткие строки:

Но прошлой ночью я молился,

Бежав от сновидений вещих.

Я мучился, терзался, бился

Средь мыслей темных и зловещих:

Жестокий мир, толпа слепая

И те, кого я презираю, –

Они одни сильны, я знаю!

Отмстить мешает чья-то воля –

Душа сжимается от боли!

Любви, сплетенной с отвращением,

На этом свете нет прощения.

Неизвестно, о чем и кому поэт молился, но явно страх Божий уступает кошмарам окружающего мира.

В русской литературе есть пример и другой стороны забвения страха Господня. Федор Михайлович Достоевский в «Преступлении и наказании» вывел образ гордого человека – Родиона Раскольникова. Этот герой романа отнюдь не мерзавец, он мог быть и сострадательным, и добрым… Но он абсолютно осознанно совершает убийство старухи-процентщицы, а ее сестра Лизавета оказывается «случайной» жертвой.

Преступление Раскольникова произрастает из теории, когда люди делятся на два разряда: «право имеющих» и «тварей дрожащих». Себя Родион Романович, естественно, причислил к первой категории из-за гордыни, не усмиренной страхом Божьим.

По сути, Раскольников присвоил себе права Бога – распоряжаться жизнью людей. И здесь его духовный проступок повторяет древнее зло Каина.

Получается, что грехи лишают человека и страха Божия, не дают ему ступить на дорогу к любви и вечной жизни. Страх Божий надо получить, стяжать, найти. И недаром преподобный Серафим Саровский, всех встречавший словами «радость моя», утверждал: «Никто не может стяжать страха Божия, доколе не освободится от всех забот житейских. Когда ум будет беспопечителен, тогда движет его страх Божий и влечет к любви».

Современному человеку очень сложно принять новоначальный страх Божий (автор прежде всего говорит о себе!), отсюда и возникают его большие проблемы. Легко разглагольствовать о любви и Боге в душе, но тяжело думать о наказании за несоблюдение заповедей. Но без страха Господня вообще нельзя победить грех и избежать вод моря смерти. Преподобный Петр Дамаскин неслучайно писал о полезности новоначального страха: «Признак перваго страха есть ненавидеть грех и гневаться на него, как гневается на зверя угрызенный им».

Христианин, переходящий по ступеням страха Господня от низшей к высшей, постепенно обретает полную свободу. Преподобный Ефрем Сирин свидетельствует: «Ни воды, ни огня, ни зверей, ни народов – словом, ничего не страшатся боящиеся Бога. Кто боится воды, тот пусть представит себе великого Моисея, которого не устрашило великое море, но прославило при переходе. Кто боится огня, тот пусть обратит взор на юношей в печи, которых огонь не устрашил, но объял крылами своими. Кто боится зверей, тот пусть воззрит на праведника во рве, который львов сделал кроткими, подобно невинным агнцам. Кто трепещет народов, кровожадно устремляющихся на брань, тот пусть возлюбит Езекиину молитву, которая многие тысячи предала смерти. Мученики не боялись огня, бестрепетно взирали на пламень, на страдания, на истязания, на мечи, на оковы. Ничто не может преодолеть Божия страха; а он препобеждает всякое мучение, всякую смерть. Ничто не преодолевает Божия страха, потому что он препоясан великою силою. Он равен любви, а любовь равна милосердию: три же эти добродетели – Божия обитель».

Александр Гончаров